Афанасьев Роман - По Морям По Волнам
Роман Афанасьев
ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ...
- Штурман, вы посчитали курс на завтра?
- Да Первый помощник.
- Передайте расчеты Рулевому сегодня.
- Хорошо, я сейчас отнесу. Спокойной ночи Первый помощник.
- Спокойной ночи, Штурман.
* * *
В рубке постепенно светлело. Единственное окно занимало всю стену, сквозь
него открывался вид на глубины тьмы. Солнце огромным огненным шаром
всплыло из черной бездны, заливая жаркими лучами рубку. Перед окном, на
фоне огненного шара еле виднелась силуэт высоко человека. Он неподвижно
стоял у штурвала, невозмутимо сжимая в своих широких ладонях деревянные
рукоятки, отполированные до блеска частыми прикосновениями. Рулевой, так
его всегда называли. Его взгляд был устремлен прямо на восходящее, из
бездонной тьмы, солнце. Не моргая, рулевой смотрел точно перед собой, и
лишь зрачки его иногда превращались в едва заметные точки, когда он
смотрел прямо на огненный шар. Штурвал был обит медью и сверкал в лучах
света, словно какая то драгоценность. Больше в рубке ничего не было, за
исключением маленького деревянного столика на изогнутых ножках, да старого
кожаного дивана. Столик стоял рядом со штурвалом, он был узкий - на нем
едва уместилась бы тарелка, и высокий. Такой высокий, что Рулевой мог
спокойно опереться на него локтем. Но он никогда не опирался на этот
столик - Рулевой был неподвижен словно статуя. Всегда. Диван стоял около
двери, ведущей в рубку, - этакое деревянное чудовище оббитое черной кожей.
Диван был очень старым, и когда его сон тревожили, страшно скрипел своими
старческими костями.
Солнце заслонило собой весь иллюминатор, выплеснув в рубку огонь своих
лучей, и руки рулевого пришли в движение. Словно часть какого-то
механизма, они двигались отдельно от тела. Руки повернули штурвал вправо
на пару миллиметров и снова замерли, до следующего поворота. Скрипнула
дверь.
- Доброе утро Рулевой.
Не поворачивая головы, Рулевой вежливо ответил:
- Доброе утро, Юнга.
- Как вахта?
- Все в порядке. Без происшествий.
- Замечательно! Скоро должны прийти Первый помощник и Штурман. Я подожду их
здесь.
Раздался противный скрип. Вздрогнув, Рулевой едва не повернул штурвал но
удержался все-таки от необдуманных движений. Это был диван. Огромное
изделие из красного дерева, оно скрипело всякий раз, когда на него
садились. Рулевой никак не мог привыкнуть к этому звуку. Но он старался.
Юнга, паренек на вид лет шестнадцати, примостился на краю дивана - он
был самым молодым из Команды и поэтому старался держаться незаметно. Не
высовываться. Поэтому же он предпочитал что бы его звали не Младшим в
Команде а просто Юнгой. Вытянув вперед длинные ноги, юноша поддернул белые
форменный брюки и замер на краю дивана, боясь пошевелиться. Он искренне
верил что любой шум мешает рулевому вести Корабль. Но он ошибался. Рулевой
не мог отвлечься от своего задания, даже если бы захотел. Он слышал все
шумы, разговоры, разговаривал сам, но никогда не отвлекался от своего
основного занятия. Он был ответственен за шесть миллиардов пассажиров,
находящихся на борту. Он просто не мог отвлечься. Просто не мог.
За дверью раздались гулкие шаги и тот час в рубке вспыхнул яркий
свет. Одновременно с этим на стекло скользнула черная пленка. Солнце
превратилось в тусклый шарик уличного фонаря, а рубку залил белый свет
ртутных ламп. Железная дверь распахнулась и в рубку шагнул высокий,
мускулистый человек в белом форменном кители и в белоснежных узких брюках.
В руках он держал пачку бумаг.
- Что вы пяли