Ахманов Михаил - Первопроходец 1
МИХАИЛ АХМАНОВ
СРЕДА ОБИТАНИЯ
Аннотация
Он был смертельно болен. И не только он один – всю его планету сотрясали социальные и природные катаклизмы. Но сейчас, унесенный ураганом времени и оказавшийся в чужом теле и в чужом мире, Павел с ужасом осознал, чем пришлось поступиться неведомым потомкам ради спасения человечества.
У обитателей подземных городов не было ни памяти о прошлом, ни цели в будущем, ни синего неба над головой. Все это осталось на загадочной Поверхности. Но Павел, чужак из далекого XXI века, не смирился и начал свой долгий путь наверх...
Глава 1
Необходимо со всей ответственностью осознать тот факт, что человеческая цивилизация в нынешнем ее состоянии нестабильна, а значит, нежизнеспособна и клонится к упадку. Упадок может наступить в силу множества причин, наиболее реальные из которых указаны в Пункте Втором.
«Меморандум» Поля Брессона, социолога, представленный Комитету Безопасности Римского Клуба в 2036 году и уничтоженный в период Эры Взлета.
Доктрина Первая, Пункт Первый
ДАКАР
Он находился в вагоне поезда. Вагон выглядел непривычно, но странность его как бы пряталась и ускользала от взгляда, слуха и рассудка.
Если говорить определенней, глаза еще чтото замечали, но погруженный в дремоту разум был не в силах осознать увиденное, словно начисто лишившись способности к анализу, к оценке событий и обстоятельств, к реакции на окружающий мир. Вместе с этим исчезло и чувство времени; он не мог сказать, сколько минут, часов или дней сидит в глубоком мягком кресле, бездумно уставившись в угол между полом и стеной вагона.
Дар логического мышления был утерян, но возможность фиксировать увиденное сохранилась. Без всякой цели, просто так.
Эти пассивные наблюдения не являлись пищей для ума, не будили ни любопытства, ни фантазии, а оседали гдето в безднах памяти, проваливались в мертвую ее трясину и таяли – так, как тают звезды в рассветных небесах. Частицы реальности, подчиняясь внутреннему бессознательному ритму, мелькали перед ним картинкамивспышками на невидимом экране: проблеск, темнота и снова проблеск. Одна картинка, другая, третья, четвертая...
Пол. Обыкновенный пол из темнокоричневого пластика. Не гладкий, а чуть ребристый.
Рисунок – шестиугольники с насечкой, идущей то вдоль, то поперек. Пол идеально чистый, не видно ни пылинки, ни соринки.
Спинка кресла – того, что впереди. Тоже пластик, оттенка кофе с молоком. Над спинкой торчит голова. Женская. Пышная прическа: пряди волос уложены в виде океанских волн.
И цвет такой же: у корней – фиолетовый, потом синий, лазурный, зеленый, нежнонефритовый и на самых кончиках – белый, как морская пена.
Проход. Широкий проход справа, за ним – ряд кресел у противоположной стены. Большей частью пустых, только гдето впереди смутно маячит фигура в пестром облегающем комбинезоне.
Яркая броская ткань – чередование алых и желтых полос, черный узор у запястья и ворота... Мужчина? Женщина?
Непонятно...
Слева стена – светлосерая, слегка вогнутая, плавно переходящая в потолок. На сером фоне – рисунок: розовые нити расходятся бесконечной паутиной, ползут к потолку и полу. Стена чуть заметно мерцает, наполняя вагон слабым жемчужным светом.
Настолько слабым, что конец вагона не разглядеть. Или он слишком длинный?.. Много длиннее обычного, а еще...
Окна!
Окон нет. Нет покачивания, потряхивания, лязга на стыках рельсов, гула моторов, скрипов, шорохов. Мертвая тишина!
Ни звука, ни признака движения... Но он почемуто знал, что находится в поезде и несется вперед со скоростью пули