Ахметов Спартак - Алмаз 'шах'
Спартак Ахметов
АЛМАЗ "ШАХ"
1. ПЕРВАЯ НАДПИСЬ
Положение алмаза подобно положению господина, которому подчиняются низы и
чернь.
Абу-р-Райхан ал-Бируни
Глубина алмазной копи достигала ста зиров , даже в полдень лучи солнца не
освещали ее дна. Рабочие кайлили забой по колено в воде, потому что гирлянда
тростниковых ковшей, приводимая в движения высоким колесом, не поспевала
вычерпывать ее. Вода была повсюду: стекала с каменистых стен, била холодными
струйками из дырявых ковшей, ледяным дождем проливалась из большой корзины с
алмазоносной породой. Верхние рабочие медленно поднимали корзину воротом, и
она, покачиваясь на лохматой веревке, ползла мимо сторожевых ниш.
Забой был наполнен плеском стекающей воды, хлюпающими ударами кайл,
непрекращающимся сиплым кашлем. Многократное эхо умножало шум, наполняло уши
болезненным гулом. И все-таки Суних сразу услышал, когда алмаз тонким
голоском позвал: "Я здесь!" Юноша замер на мгновение, бросив косой взгляд на
ближайшую нишу. Стражники стояли с обнаженными мечами и следили за рабочими.
Но что они могли разглядеть в сырой полутьме? И Суних продолжал с силой
опускать двуклювое кайло, а острый алмаз под пяткой все кричал: "Я здесь! Я
здесь!"
Юноша сжал камень пальцами правой ноги и медленно, не прекращая работы,
отодвинулся к дальнему от стражников концу забоя. Здесь он закашлялся,
перегибаясь пополам, выхватил камень из воды и, захлебываясь в кашле, быстро
рассмотрел его. Это был алмаз! Неправдоподобно громадный алмаз, длинный как
палец! Перст аллаха! Даже в темноте он сиял теплым желтоватым светом, и
Суних поспешно погасил сияние в складках мокрой набедренной повязки. А потом
его руки сделали то, чего не сразу осмыслила голова. Они вложили камень в
рот Суниха, запихнули его подальше к глотке, и юноша, давясь и раня язык
острыми ледяными ребрами, судорожно глотнул. Боль обожгла пищевод, но голова
наполнилась радостным звоном: "Мой алмаз, мой!"
Незаметно истекло время работы. Нижних рабочих одного за другим извлекли
на поверхность. Здесь их по обыкновению долго обыскивали. Суних безропотно
стоял перед надсмотрщиком, который копался в его набедренной повязке,
смотрел между пальцами рук и ног, заглядывал в ноздри, уши и рот. У
надсмотрщика вдруг загорелись глаза:
- Собака! У тебя изранен язык! Ты проглотил алмаз!
- Нет. Клянусь аллахом, нет! - испуганно запричитал юноша.
Два стражника схватили его и оттащили в сторону. Суних задергался в
грубых руках. Мертвея от ужаса, он смотрел, как подходит к нему кривоногий
надсмотрщик. Блеснул изогнутый кинжал...
...Устад Суних вздрогнул и проснулся. Тело было мокрым от пота. Из узкого
окна тянуло свежестью раннего утра. Мастер судорожно перевел дыхание,
освобождаясь от ночного кошмара. Ликующие вопли ахмаднагарских петухов
развеяли остатки наваждения.
Устад стер ладонями пот с лица и груди. Кряхтя, привстал на циновке,
вынул из деревянной шкатулки у изголовья продолговатый кристалл.
Поистине неисповедимы пути аллаха! Давным-давно устад Суних нашел этот
камень в копях Голконды, сумел утаить его и принести в Ахмаднагар.
Перекупщики дали за алмаз не очень много, но денег хватило, чтобы открыть
мастерскую. И Суних продолжил дело своего деда, нашедшего способ вылущивать
из бесформенных алмазов сверкающие октаэдры, и дело своего отца, который
научился гранить непобедимые алмазы, но умер от голода. Через пять лет слава
о молодом мастере вышла за пределы Ахмаднагара, и устад Суних раздавил
конкурентов, погубивших отца.